1889.02.24 - К. А. Савицкий
Петербург, 24 февраля 1889 г.
Дорогой друг Виктор Михайлович!
Думаю, что если бы ты сам был здесь, то не нашел бы лучшего света и места для твоей картины «Иван-царевич на Сером волке»1. Относительно названия я не знаю, которое из двух, в письме твоем упомянутых, уже помещено в набор типографии. То и другое, мне кажется, будет безразлично, но чтобы избегнуть колебаний твоих между двумя названиями не было ли бы более подходящим назвать «Из сказки об Иване-царевиче»? Если найдешь нужным сделать и эту поправку в каталоге — телеграфируй. Важнее всего, что картина говорит сама за себя и говорит так выразительно и много, что мы все в великой радости и восторге за тебя. Она делает огромное впечатление, и выставка сразу приобрела оконченность, смысл, нарушено однообразие, тяжеловесность содержания, если можно так выразиться. <...>
(Публикуется по:
Виктор Михайлович Васнецов:
Письма. Дневники. Воспоминания. Суждения современников/
Сост., вступ. ст. и примеч. Н.А. Ярославцевой. –
М.: Искусство, 1987. – 496 с., [24] л. ил., 1 л. портр. –
(Мир художника). – С. 271.)
 Окрестности Абрамцева Васнецов В.М. |  Церковь в Абрамцеве Васнецов В.М. |  Портрет В.Д. Поленова Васнецов В.М. |
Сейчас вернулся с Передвижной выставки и хочу под первым впечатлением высказать тебе то, что чувствую. Твой «Царевич на волке» привел меня в восторг, я все кругом забыл, я ушел в этот лес, я надышался этого воздуха, нанюхался этих цветов. Все это мое, родное, хорошее! Я просто ожил!
Ты такое новое слово сказал, мой хороший друг, какого я ни от кого в этой области не слыхал. Каждый раз образ этот заставляет останавливаться и много-много подумать. Для меня, не видевшего «Сикстинской мадонны» в оригинале, нет возможности сравнивать впечатления — но сердцу моему гораздо ближе твое представление о Божественной деве, идущей в мир с сыном своим. Друг мой, не думай, что я лживо говорю тебе, нет, я сказал бы больше, но нет уменья.
Видел у Ильи Семен[овича] твою «Перепелку», один рисунок, где спит мальчик,— очень понравился, вот это не хлам к истинно художественному литерат[урному] произв[едению], а как нечто поясняющее и развивающее идею автора.