1900.12.09 - В. С. Мамонтовой.

          В. С. Мамонтовой.

Москва, 9 декабря 1900 г.

           Дорогая Верушка, письмо Ваше меня очень обрадовало. Я совсем не надеялся, что Вы мне напишете и так славно напишете. Не ждал я также, что в письме этом найду ободряющую поддержку моей энергии, подчас сильно колеблющейся. Сердечное Вам спасибо, что Вы не замолчали Ваших киевских впечатлений. Если Ваша душа переживала такие же высокие волнения, какие я переживал во время работы, значит, мне удалось же закрепить на стенах что-то значительное. Я должен иногда знать — а теперь особенно, — как отражается в другой чуткой душе то, что я чувствовал, думал, чем жил и что сделал.
           Не скрою, что Вашим впечатлением дорожу особенно. Если оно есть, оно в Вас не изменчиво и не на минуту только.
           Работы мои идут довольно успешно, но вопрос о возможности поездки в Рим окончательно решится, вероятно, только на праздниках. У меня хватит, пожалуй, безрассудства все бросить и полететь в Италию, но боюсь, что это будет скорее малодушием, чем подвигом. Мой Нечаев-Мальцев тоже соблазняет меня ехать в Рим вдохновляться Микеланджело и Рафаэлем перед началом работы моего «Страшного Суда»¹. Но вопрос: не следует ли, скорее, избегать их видеть, чтобы не поддаться чарам этих великих чародеев в мире образов? Чехов, бывший у нас на днях, зовет туда же. Он будет жить в Ницце и просит известить его, если поеду. Хотел тоже приехать вместе в Рим. Со всех сторон соблазн. Если не приеду, не вините меня, дорогая Верушка, значит было нельзя, не должно...
           Не думал я, что торжественное служение Папы оставит [в] Вас такое неприятное впечатление и даст Вам так мало, когда я узнал из письма Елизаветы Григорьевны, что все вы собираетесь на торжество, я ждал в Вас настроения высокого и величественного от такого невиданного зрелища.
           Хотя в этом случае и не совсем прилично радоваться, а я в душе рад, что оно так вышло, и наше родное православие, даже и во внешних формах, оказалось возвышеннее, чище и художественнее. Радуюсь я также, что все вы трое, люди мне дорогие, так крепки, сильны и на волос не колебались. А сколько русских — и не дурных — соблазнялось и соблазняется ими! <...>
           Теперь у нас оттепели и тает! На дворе, на улице — плохо, и на душе — плохо!
           Я не знаю, что бы тут с нами было, если бы нас совсем покинула наша красавица-зима!
           Если успеете, не поскупитесь еще раз написать мне до праздников. Пишите о Ваших художественных впечатлениях, пишите все. <...>

¹Имеется в виду композиция «Страшный суд» для Георгиевской церкви в Гусь-Хрустальном. Прежде чем приступить к работе над холстом, В. М. Васнецов на протяжении нескольких лет вынашивал общий замысел картины. Еще в 1895 году он писал: «Композиция очень сложная, должна быть разработана согласно изображениям «Суда» в древней православной иконописи» (ДМВ, № 1975(34), не опубл.). Художник выполнил 21 рисунок к «Страшному суду» («Страшный суд», эскиз, 1896, бум., акв., гуашь, кар., зол., ГТГ).

Нищие певцы Васнецов В.М.

В.М. Васнецов рисует А.М. Горького по памяти. Рядом с ними А.И. Алексин и Л.В. Средин.

В.М. Васнецов и В.И. Суриков.