1901.09-10 - Н. В. Покровскому.

          Н. В. Покровскому.

Москва, сентябрь — октябрь 1901 г.

           Глубокоуважаемый Николай Васильевич, давно обязан был ответить на Ваше любезное письмо от 10 сентября. Извиняюсь за замедление невольное по случаю скопившихся многих неотложных дел.
           Опасаюсь, что письмо мое в Варшавский комитет было недостаточно продумано в подробностях, особенно в вопросах осуществления на деле моих предложений. Едва ли возможно возразить против того, что во внутреннем убранстве Храма прежде всего необходимо стремиться к единству высокого художественного впечатления и строгой церковности стиля изображений, орнаментов и проч. При многих и разнообразных исполнителях, хотя бесспорно талантливых и опытных в деле, решить [это] весьма трудно, тем более, что и среди самих руководителей, членов Комитета, при всей их опытности в деле возможно также различие вкусов и художественных требований. Ввиду всех этих неизбежных обстоятельств дела найти правильный путь к достижению желаемого единства художественного впечатления в Храме, очевидно, весьма затруднительно. Желая посильно помочь сколько-нибудь приблизиться к разрешению столь трудной задачи (предвидя, впрочем, и некоторые затруднения объединения и направления разнообразных художественных творческих сил, участвующих в деле), я и решился предложить свои услуги. <...>
           Предположим, что все участвующие в работах художники охотно и искренне пожелали бы представить эскизы своих работ на мое рассмотрение и беспрекословно подчиниться моим требованиям — исключая М. В. Нестерова¹, как много и самостоятельно поработавшего в области иконописи и совершенно ответственного за свой стиль и художественное достоинство своих работ. Каким же образом из совершенно различных по силе и характеру личных представлений, красок и форм я мог бы только одними своими указаниями создать желаемое цельное художественное общее? А если отчасти и возможно было этого достигнуть, пришлось бы одного художника подчинять характеру работ другого или же всех вместе подчинять общему, никому неизвестному, которое как мое личное могло бы в свою очередь возбудить много спорных вопросов и недоразумений как между художниками-исполнителями, так и самими членами Комитета.
           В вопросе о моем участии в рассмотрении эскизов я совершенно согласен с затруднениями, указанными в вашем письме, — посылать эскизы каждого художника в Москву и обратно, несомненно, было бы крайне затруднительно во всех отношениях. Излагать письменно свои мнения и указания по каждому эскизу, а не лично каждому автору, кроме затруднительности, было бы, по моему мнению, нецелесообразно и почти бесплодно. Принуждать художников приезжать с эскизами ко мне в Москву было бы тоже с моей стороны неудобно. Сам я ездить (для этой цели) в Петербург, к сожалению, решительно не имею возможности в виду моих постоянных работ, требующих непрерывного и всецелого внимания и сосредоточения.
           Изложенные выше соображения указывают, что Комитет по внутреннему украшению Варшавского собора по необходимости должен прийти к обычному способу решения предстоящей задачи, т. е., пользуясь своим опытом и знаниями, требовать от художников-исполнителей строго церковного стиля и возможно высокого художественного исполнения. Что касается моего непосредственного участия в трудах Комитета, то как бы оно ни казалось ему желательным и как бы я сам ни стремился посильно помогать ему в достижении намеченной цели, но тем не менее, в силу всего изложенного, это участие несколько придется ограничить. Я, конечно, всегда буду рад служить делу, если Комитет в каких-либо вопросах найдет нужным обратиться ко мне за советом или мнением без необходимости периодических поездок в Варшаву или Петербург. Условие это последнее, разумеется, не касается работ, которые могут быть приняты мною лично для исполнения. Таковые работы необходимо должны быть исполнены мною на месте во время, приблизительно указанное в прежних письмах в Варшавский строительный комитет.
           Весьма сожалею, что пришлось видоизменить свое первоначальное решение по причине вышеизложенных неизбежных соображений.
           Прошу принять уверение в искренном и глубоком к Вам почтении и преданности — готовый к Вашим услугам

В. Васнецов.

¹М. В. Нестеров отказался от участия в росписи Варшавского собора.

Эскиз часовни абрамцевской церкви. 1891 г. Бум., акв., кар. ДМВ.

Интерьер гостиной дома В.М. Васнецова.

Часовня над могилой А.С. Мамонтова. Эскиз. 1891. ГТГ